Автор: Muku-kun
Бета: отсутствует
Фендом: KateKyou Hitman Reborn!
Персонажи: Тсуна, dark-Тсуна, Джиото и косвенно все главы Вонголы
Рейтинг: G
Жанр: философия, моментами angst
Предупреждения: AU
Дисклаймер: травка Амано, курила я
От автора: написано специально для Umika, она же вдохновитель. Читать, по возможности, с прослушиванием треков, для создания атмосферы.
читать дальше
Ад
***
Что чувствуют люди, когда их пробирает дрожь? «Холод…»
Что чувствуют дети, когда на коже царапина? «Боль…»
Что чувствуют герои, когда их сразили в поединке? «Горечь…»
А если это ребенок, а если у него не маленькая царапинка, а кровоточащая рана, и если это дитя и есть герой, что тогда?..
Пути господни неисповедимы. Жизнь предстает перед нами как две стороны одной медали: одна светлая, где есть притворное счастье и лесть, а другая – тусклая, ведь правде не нужны лоск и блеск. Что будет, если медаль встанет на ребро? Возможно, просветление или исчезновение наших грехов, и нам больше не придется в этой жизни ни за что расплачиваться, а просто хоть раз вкусить вкус того, что отведено судьбой и плыть по течению. Легко. Обратиться к какому-то из богов, чего же там, их много в мире, и каждый из них святее другого, и каждый сильнее - обещает счастье, рай на земле, славу, доблесть, удачу… А взамен лишь возьмет с тебя слово, что ты будешь мучаться и страдать, всего-то каких-то там несколько лет или отдельные периоды твоей жизни, но это такая маленькая плата за счастье…
Но когда ты – Бог… (Громко сказано. Назовем тебя «Герой») В тебя верят, и это возвышает твою персону над другими, на тебя всегда последняя надежда – это их сила веры и признательности. И в один прекрасный момент ты стаешь чем-то большим, чем просто Герой. Это нормально? Да?..
А если судьба настолько смело пошутила над историей древнего рода, что дала шанс тебе стать великим в один прекрасный день?
«Со мной ты можешь бороться, а с ней уже поздно…»
И ты стал символом добра и правды для самых близких людей, и они стали верить в тебя, и все как один всегда надеются на тебя.
«В таком случае, выбери сам себе судьбу и отвечай за нее!»
- кх…по-моему, - тяжелый надрывистый вздох, - я сполна сейчас отвечаю…как видишь
Глаза крепко вцепились взглядом за образ, они старательно ловили каждое движение и, не моргая, наблюдали за искорками пламени, исходящего от образа.
«Тогда, считай, что я - ребро твоей медали в этой жизни»
- И что? Сколько еще будут продолжаться эти бои? Сколько еще раз придется моим друзьям подвергнуть себя опасностям? Почему мы не можем жить как простые люди? Я, Киоко-чан, мама, друзья… - а дальше пошли всхлипы и слезы, мешающие нормально говорить.
«Мы не можем изменить то, что было нам предначертано…» - образ посмотрел как-то даже печально на плачущего под ним мальчика.
- Т-тебе не понять, что это такое! – в порыве выкрикнул Тсуна, и тут же скривился от сильной огненной боли: на груди истекала алой кровью большая рана. Когда ее нанесли, Тсуне показалось, что он уже не откроет глаза – мертвым не дано видеть.
«Успокойся… ты несешь чушь, успокойся»
Возможно, что уже вся ситуация была чушью – разговаривать с собственным «я»! Вот только оно было право. Стараясь собраться и успокоиться, Тсуна снова посмотрел на «себя»:
- Если все так, если я сам могу изменить судьбу и, как ты говоришь, управлять ею, то можно, чтобы все сейчас остановилось, раз и навсегда?
«Нет», - спокойно ответили ему.
- Почему?
«Потому что все в мире невечное. У всего есть начало и конец. И есть бесконечные циклы перерождений и изменений. Таков закон природы и таковы уставы бытия».
- Что же тогда я делаю здесь?
«Искупляешь то, что твои (наши) родные и близкие сейчас сидят в уютных домах, и им хорошо».
- Все могло быть иначе! Мне не нужны эти подачки судьбы или еще кого-то там, чтобы не быть Героем и знать, что с друзьями все хорошо!
«Когда-нибудь ты поймешь, что если бы не твоя сила все изменить, даже таким путем, и не предначертанное тебе, то некоторые из твоих друзей потеряли бы себя, так и не познав счастья в жизни… Спи», - спокойно приказало видение, проводя мягким пламенем по глазам, заставляя те закрыться.
Чистилище
***
Прикосновение пламени Посмертной Воли дарит сон: вечный и забвенный. Последний Тсуне понравился.
Он летел сквозь тьму или падал, но это ему нравилось. Он напрочь забыл свое имя, но и это не беспокоило его. Единственно значимым было – он существует где-то, где хорошо.
Теневой туннель подошел к своему концу, и его бархатистый подол начал соприкасаться с алым ковром.
Мягко приземлившись и постояв чуть в нерешительности «а стоит ли открывать глаза», Тсунаеши сделал один несмелый шаг. Ничего не произошло. Он сделал еще один – и снова ничего. Потом он сделал шаг и открыл глаза. И снова ничего. Правда, он так не до конца и понял, а чего же ему хотелось ожидать на самом деле, но если ты что-то делаешь, и при этом безнаказанно – это хорошо.
И он, словно дитя, сорвался с места и побежал со всей скоростью прямо по ковру. По сторонам начали так же быстро вырастать деревянные панели из темного бука, вазы, подсвечники, картины. Он бежал и в этот момент неосознанно, или осознано, создавал целый мир. размером в коридор. Но и этого было достаточно, чтобы ощутить сладкий непередаваемый вкус силы творца.
Он постарался бежать еще быстрее и наблюдал за тем, как впереди из под красного бархатного ковра вырастают холл и винтовая лестница. А, подбежав к ним, Тсунаеши остановился.
- Bravo Decimo!* – хлопки, приятный голос сзади и вот уже теплая ладонь хлопает его по плечу, а Тсуна растеряно смотрит по сторонам.
- Chi è Decimo?** - спросил он, обращаясь к пожилому незнакомцу, рука которого сейчас покоилась на его плече.
- Ti chiami Decimo, il mio carino ragazzo,*** - добродушно улыбнулся ему старик.
Тсуна постоял молча, раздумывая о том, что он знает чужой язык и понимает его: это только что шестое чувство прошептало ему. Но, он поверил в слова старика¸ вот, только, не мог понять, а что толку из того, что он - «Десятый».
В его новом доме, за то время, пока он решал мысленные дилеммы, стало шумно. Он словно вынырнул из своих рассуждений в тот момент, когда чей-то голос обратился к нему, как к Десятому.
Осмотревшись, в следующее мгновение Тсуна понял, что все эти люди говорят на том странном языке, и, кажется, только о нем, о Тсуне.
И вот создатель растерялся всеобщего внимания, не понимая, что же ему делать. Началась легкая паника, и он попытался как-то отойти от старика, но его рука словно приковала мальчика к полу невидимыми цепями. И тут уже паника усилилась. Он не понимал, чего от него хотят эти люди, он и не знал их во все. Вся ситуация была очень неприятной.
И словно по чьему-то зову, кто-то легко толкнул его в грудь. Это было столь неожиданно, что, кажись, именно непредвиденность помешала разглядеть лицо «доброжелателя». Тсуна отступил на пару шагов назад, но на последнем – споткнулся и начал падать, проваливаясь как призрак сквозь пол.
* Молодец Десятый
** Кто это Десятый?
*** Ты и есть Десятый, мой милый мальчик
Рай
***
Еще один полет! Полет прекрасен во всем своем смысле и толковании. Он великолепен! Когда ты расставляешь руки, и стремишься на зов ветра, тебя уносит далеко и ввысь! Твои волосы развеваются на ветру, в лицо дует свежий воздух, и ты ощущаешь вкус свободы!
Если бы этот «добродетель» показался, нет, если бы Тсуна успел его рассмотреть, он поблагодарил бы его от всего сердца за эту свободу в вольном полете! Именно такого чувства ему не хватало. Именно с приходом его в сердце, Тсунаеши вспомнил и себя, и свое имя, и тех, кто так дорог ему. Ах, это прекрасное чувство вечной парящей свободы!
-…сюда! – донеслось снизу.
Не спрашивая себя «кто это?» и «зачем это кому-то?», мальчик устремился вниз, все так же улыбаясь от удовольствия бесконечности в облаках.
С приближением к земле, он заметил одинокую фигуру посреди цветущего луга. Пшенично-светлые волосы, стройная фигура в черном длинном плаще и вытянутые вперед руки, словно невербальная просьба «давай, я словлю тебя!»
«А ему не жарко в такую солнечную погоду в черном плаще?» - это единственное, что волновало Тсуну, а на предложение «словить его» он легко согласился.
В нескольких метрах от земли, мальчик пожелал «падать», и после этого, его поймал незнакомец.
- Здравствуй, - приятно улыбнулся мужчина, и аккуратно, словно сокровище, поставил Тсуну перед собой на пушистую траву.
- Здравствуйте! - чуть прищурив глаза от яркого света солнца, что встало над землей как раз за спиной незнакомого мужчины, Тсуна так же вежливо поздоровался.
- Тебя зовут Тсунаеши, да?
- Да! А вас… - не приятно осознавать, но Тсуна не знал имени такого доброго, как он уже очертил его у себя в мыслях, человека.
- Джиото. А можно, я буду называть тебя Тсунаеши-кун? – низкий приятный голос этого человека, его манера, изысканность в умении держать себя и в тоже время излучать столько тепла и всего положительного покорили Тсуну. Ему даже взбрело в голову, что когда он вырастит, тот хочет походить на этого человека.
- Конечно можно.
- Тогда, Тсунаеши-кун, может, присядем? – легким точным движением Джиото снял свой плащ и разложил его поверх травы и каких-то маленьких полевых цветочков вместо покрывала.
- А, может не нужно на плаще? – Тсуна замялся, ведь вещь была очень красиво на вид, и, скорее всего, дорогая.
- Это просто кусок ткани, над которым постарались чуть больше, чем над чем-то другим, - заверил его мужчина, приглашая присесть рядом.
Примостившись, так, чтобы ногами не задевать края плаща, у мальчика возникло ощущение какой-то неловкости: он, в простой одежде, ничем не примечательный подросток, даме-Тсуна, сидит в компании такого солидного мужчины, на котором изысканный дорогой полосатый костюм. Даже то, что Джиото спокойно поставил свои лакированные туфли на собственный плащ, благо служивший сейчас покрывалом, ничуть не искажало общей картины великолепия в этом человеке.
- Что-то нет так? – заботливо спросил Джиото.
- Н-нет, просто… просто здесь все так прекрасно, и вы… и все… - Тсуна терял свой словарный запас от смущения в считанные секунды.
- Ха-ха-ха! Тсунаеши-кун, это я должен благодарить тебя, что ты позволил мне сюда явиться.
- Ч-что? Я?..
- Да, именно ты! – решительно подтвердил Джиото, легко взъерошив непослушные волосы мальчика.
- Я не понимаю… - кажется, родной язык стал запутаннее того, другого, которым он когда-то общался с теми людьми, в ином месте.
- Видишь: зеленные лука, на которых растут густые травы, холмики, усыпанные разноцветными цветами, а дальше, за луком, я видел реку. Скажу по правде, в ней самая вкусная вода, которую я когда-либо пробовал до этого дня, - Джиото с мечтательной улыбкой посмотрел вверх, - небо в этом месте такое прекрасное, так и символизирует вечность…
- И? – нерешительно спросил Тсуна.
- Такой мир мог создать только человек с чистой светлой душой, который не боится пойти вопреки предначертанному и самолично создаст место, где все были бы счастливы…
- Ой, кажется, я где-то это уже слышал, - честно признался Тсуна, внимательно ловя каждое слово Джиото.
- Это ведь твои слова? Они хорошие, они дают надежду… - словно не услышав вопроса, мужчина продолжил дальше. – Тсунаеши-кун, научишь и меня когда-нибудь создавать такие же миры?
- Я? – Тсуна недоуменно посмотрел на собеседника, а у того в небесно-голубых глазах читалась правда: Джиото на самом деле хотел услышать от своего маленького знакомого секрет, как все-таки создавать такое чудо.
- Я же не умею…я же бесполезен…
- Глупости! – Джиото рассмеялся – У каждого великого человека свое место и свои методы, чтобы творить. Одни становятся политиками, другие богами, а ты, Тсунаеши-кун, стал главой всей моей семьи. Не печалься, что это мафия, хотя сам понимаю, что предрассудков очень много возникает, когда о таком узнаешь. Но как корабль назовешь, так он и поплывет. Если ты называешь всех дорогих для тебя людей «семья», то они и станут твоей семьей, большой, сплоченной и дружной. А, будучи ее опекуном, ты сможешь всем подарить счастье и создать для каждого члена твоей семьи вот такой рай.
- Подождите, Джиото-сан, а вы знаете о моей семье? – в голове не укладывалось, как этот незнакомец мог знать то, что Тсуна всячески пытался спрятать ото всех.
- Передавай им всем от меня привет, Тсунаеши-кун! – Джиото наклонился к мальчику, и рукой коснулся его груди. – Она заживет, не переживай, а теперь – просыпайся!